История реального поэта и храброго воина Сирано, жившего в XVII веке, в XIX веке стала театральным бестселлером благодаря Эдмону Ростану, а в XXI веке в руках британцев Мартина Кримпа и Джейми Ллойда перенеслась в наше время. А это значит – никаких бутафорских носов, плащей и шпаг. В конце концов, главным оружием де Бержерака во все времена были острый ум и беспощадно точное слово! Ну и, конечно, романтичное большое сердце – и именно это обаятельное сочетание с блеском играет гениальный мастер перевоплощений Джеймс Макэвой.

Джейми Ллойд уже зарекомендовал себя, как режиссёр, не боящийся радикальных переосмыслений классики. И, не изменяя себе, в «Сирано» он вместе с драматургом Мартином Кримпом, ответственным за адаптацию пьесы Ростана, лишил Сирано легендарного носа, а заодно и всех прочих действующих лиц: шляп, плащей, кружев и устаревшего пафоса. Что же осталось? Остроумие, мастерская игра словами, бесконечная неуверенность в себе главного героя и, конечно, вдребезги разбитое романтичное сердце бесстрашного храбреца де Бержерака, а вместе с ним – и сердца зрителей.

Героическая комедия разыгрывается в радикально «голых» декорациях – Джейми призывает сосредоточиться на тексте; и текст здесь настолько всему голова, что даже поединки на шпагах превращаются в настоящие рэп-баттлы, подчеркнутые вынесенными на авансцену обычными концертными микрофонами. Кримп уловил самую суть оригинала Ростана с его преданностью языку, верой в силу слов и поэзии: он играет с языком, пряча рифмы в середину предложения или даже в середину слова, щедро использует ассонансы, при этом это – абсолютно современные речь и ритм.

Конечно, такая виртуозная работа с текстом – вызов для любого актёра. И Джеймс Макэвой справляется с ним превосходно, меняя акценты как перчатки и произнося самые сложносочиненные строки столь же легко, как если бы он болтал в пабе с друзьями. Он то дерзок и резок, и слушая его словесные поединки с соперниками, можно действительно поверить, что словом можно убить. То он обезоруживающе нежен, и его романтичная речь льется в уши Роксаны сладко и тягуче, как мёд: и тогда можно поверить, что слова могут заставить полюбить.

Игра Макэвоя – безусловно, главный повод идти смотреть эту нетрадиционную постановку «Сирано». Вылепленный Сирано «панцирь из эксгибиционизма, агрессии и остроумия, который явно маскирует глубоко болезненное одиночество» (так героя характеризует Джейми Ллойд) садится на Макэвоя как влитой. Да и взять хотя бы пресловутый нос, главную причину неуверенности в себе де Бержерака, – у каждого в зале найдется свой «нос», которым он привык объяснять неуверенность в себе и все неудачи в личной и публичной жизни. То, что уродство возможно существует только в воображении героя, заставляет лишь острее сочувствовать ему.

Ллойд умело жонглирует эмоциями зрителя, выделяя в пьесе то щемяще-трогательные моменты, связанные с полным скрытых страстей и боли любовным треугольником, то героически-маскулинные эпизоды «мерянья шпагами», но над всем всегда витает поэзия и болезненное самокопание, – и выглядят эти качели в исполнении Макэвоя захватывающе современно.