Волей афиши в один вечер объединяются два спектакля, когда-то изменившие ход балетной истории. «Петрушка» Стравинского, впервые увидевший сцену в начале ХХ века, открыл западному зрителю совершенно иной взгляд на Россию; а «Кармен», свободная и эротичная, стала настоящим вызовом для советской сцены.

Две истории о героях, живущих и идущих против правил. Петрушка, отказавшийся подчиниться воле кукловода, чем-то неуловимо связан с Кармен, для которой сама мысль о подчинении кажется противоестественной.

Спектакль по мотивам новеллы Мериме на музыку оперы Жоржа Бизе «Кармен» с оркестровкой Родиона Щедрина поставил специально для великой балерины Майи Плисецкой кубинец Альберто Алонсо. Это был редкий случай невероятного везения, но и отчаянной борьбы, когда совпало всё: мечты балерины и хореографа, Ленинская премия, позволившая Плисецкой просить о «персональном» балете; обманутые ожидания власти, ждавшей короткого «Дон Кихота», но все же позволившей сохранить, пусть и в цензурированном виде, балет в репертуаре. Там, где ждали исключительно любовных страстей, получилась мощнейшая история о том, что свобода – важнее всего. Эротичный, откровенный, гипнотический спектакль пережил смену власти и продолжает оставаться в числе самых любимых зрителями балетов.

«Кармен» зрители «Большого балета в кино» увидят в той же редакции, что была поставлена для Майи Михайловны, а вот «Петрушка» – премьера сезона Большого театра. Новую трактовку трагической истории персонажа ярмарочных развлечений представил словенский хореограф Эдвард Клюг. Его «Петрушка» стилистически совсем не похож на знаменитую постановку Фокина – вместо ярмарки на сцене гигантские плюшевые матрешки, вместо площадного театра – марионетки и тростяной кукольный театр, нарочитая стилизация и движений, и костюмов «а ля рус» лишь подчеркивает абстрактность истории. Но главное в «Петрушке» остается неизменным: вера в бессмертие души, отчаянный поиск свободы и любви, так остро ощутимое одиночество, борьба маленького Петрушки с всесильным кукловодом. Но еще большой вопрос, кто в итоге окажется живым, а кто – марионеткой.